МОНАСТЫРСКИЕ ПРЕДЕЛЫ. Александр СИГАЧЁВ

    Музыкальная монодрама
по мотивам поэмы А.Н. Апухтина «Год в монастыре»
  К 170-летию со дня рождения русского поэта А.Н. Апухтина

                         МУЗЫКА

     Занавес опущен. Для музыки монодрамы в целом и во вступлении в частности, характерны соединение поэтичности, высокого духовного переживания и суровой жизненной правды, господство певучей, выразительной мелодии, лиризм. Наряду с мелодическим стилем народной музыки, ощутимо влияние музыки классического стиля, сказывающееся на обрисовке главного и единственного действующего лица (говорящего и поющего). Драматургия музыкальной пьесы отличается непрерывностью развития. Важную роль играют музыкальные антракты и  эпизоды; они связывают воедино сюжетно разобщённые сцены, концентрируют в их в идейно-эмоциональный смысл, дополняют и комментируют речь и пение актёра, раскрашивают их в музы-кальные тона.
     Проникновенно и сердечно звучит оркестровое вступление спектакля, настраивая на духовное переживание добровольного затворника. В картинах чередуются мелодизированный речитатив с мелодекламацией, поэтическое слово, исполнение песен и романсов.
     В первой картине господствует возбуждённый, тревожный характер музыки, которая передаёт переживание героем неясной перспективы пребывания в монастыре.
     Вторая картина сопровождается музыкой вдохновения от  русской природы, от вдохновенного труда; привольная мелодия певца, наполненная чувством причастности к небесному началу, сопровождается особой душевной теплотой вызванной чувством от контраста с отринутой бессмысленной жизнью в удушливой атмосфере общества.
     В третьей картине преобладает музыка, раскрывающая глубину раскаивания, внутренней борьбы, самоупрёков в маловерии.
    Четвёртая картина образует драматургический центр пьесы борьбы души, склоняющейся к подвижнической жизни, духовному очищению, торжества чувства обретения пристани святой. Звучат светлые песни: «Утро» и «Без надежды надеюсь».
     В пятая картина характеризуется тревожным чередованием борьбы искушения, вызванных воспоминанием с весенним пробуждением природы и Воскресением Христовым. Мелодия напряжена тревожной затаённостью. Навеяны теплотой и любовью песни «Заря вечерняя» и «Город святых».
     Шестая картина распадается на две контрастные сцены. В первой преобладает нарастание драматизма борьбы молодой души, завершаясь исполнением «Элегии», вторая исполнена решимостью покинуть монастырские пределы во имя любви «она меня зовёт...», завершаясь песней «Из мая в май».
                                         ВСТУПЛЕНИЕ  
    Занавес опущен. Тихо звучит музыка.  На авансцене появляется Апухтин. Читает «Посвящение» к «Году в монастыре»
 А п у х т и н (мелодекламация)
О, возврати мне вновь огонь, и вдохновенье,
И светлую любовь недавней старины,
И наших первых встреч счастливое волненье,
И красотой твоей навеянные сны!
Останови на мне чарующие взоры,
Когда-то ласково встречавшие мой стих,
Дай мне услышать вновь былые разговоры,
Доверчивый рассказ надежд и дум твоих.
Опять настрою я ослабленную лиру,
Опять я жить начну, не мучась, но любя,
И пусть погибну я – но на прощанье миру
Хочу я бросить песнь, достойную тебя.
Исполняет песню «Роза» (слова Г.Х. Андерсена)
Ты улыбнулась мне улыбкой светлой рая...
Мой сад блестит в росистых жемчугах,
И на тебе, жемчужиной сверкая,
Одна слеза дрожит на лепестках.
То плакал эльф о том, что вянут розы,
Что краток миг цветущей красоты...
Но ты цветёшь, - и тихо зреют грёзы
В твоей душе... О чём мечтаешь ты?
Ты вся любовь, - пусть люди ненавидят!
Как сердце гения, ты вся одна краса, -
А там, где смертные лишь бренный воздух видят, -
Там гений видит небеса!..

                                 КАРТИНА ПЕРВАЯ

     Звучит тихая мелодия, которая является ведущим мотивом, музыкальной темой, повторяющегося на протяжении всего спектакля (лейтмотив). Диапозитивом слайда на опущенном занавесе изображены монастырские врата с иконой Спасителя над ними.
А п у х т и н  (Снимает шляпу, крестится, кланяется монастырю, с большим чувством декламирует.)
О, наконец, из вражеского стана
Я убежал, израненный боец...
Из мира лжи, измены и обмана
Полуживой я спасся, наконец!
В моей душе ни злобы нет, ни мщенья,
На подвиги и жертвы я готов...
Обитель мира, смерти и забвенья,
Прими меня под свой смиренный кров!
Крестится, кланяется монастырю, уходит за кулисы. Занавес открывается. Сцена в монашеской келье. В окнах видны следы поздней осени – голые ветви деревьев, покрытые инеем.  Царит тишина.
А п у х т и н (в монашеской одежде говорит негромко, взволнованно)
Итак, свершилось: я монах!
И в первый раз в своей одежде новой
Ко всенощной пошёл. В ребяческих мечтах
Мне так пленительно звучало это слово,
Исполняет ариозо «Хлеб насущный», слова народные.
Если ты обездолен людьми и судьбой,
Если горе к тебе залетело,
Если тяжкий недуг присосался змеёй,
Как огнём иссушил твоё тело;
Если нет от тоски тебе сна по ночам,
Если труд твой в руках не спорится,
Приходи в монастырь приложиться к мощам,
Приходи в монастырь помолиться!..
Припев:
О Боже, ты для родины моей
Даришь тепло и дождь – дары благие неба;
Но хлебом золотя простор её полей,
Мне также, Господи, духовного дай хлеба.
Если друг у тебя из окружных людей,
Если счастье не сходит с порога, -
Я желаю тебе в этой песне моей:
Не бывать и минуты без Бога.
Если нету друзей среди многих людей,
Нелегка твоей жизни дорога...
Пожелание есть в этой песне моей:
Обрести себе в Господе Друга.
Припев:
О Боже, ты для родины моей
Даришь тепло и дождь – дары благие неба;
Но хлебом золотя простор её полей,
Мне также, Господи, духовного дай хлеба.
(говорит негромко)
Уж две недели я живу в монастыре
Среди молчания и тишины глубокой.
Наш монастырь построен на горе
И обнесён оградою высокой.
Их башни летом вид чудесный, говорят,
На дальние леса, озёра и селенья;
Меж кельями разбросанными – сад,
Где множество цветов и редкие растенья.
Исполняет песнь «Сады напевают», слова А. Садкова
Сады напевают...
Люблю их напевы,
Где  птицы смолкают,
Тот сад омертвелый.
Песня вспорхнёт и смолкнет,
Вновь зазвучит, пропадёт...
В руки даваясь – вскрикнет.
Снова, стихая, замрёт.
В песне многих дум звучанье,
Но в одной душе звучит,
Если скрипка говорит,
То скрипач хранит молчанье.
И сад в тени задумчивых аллей,
Таит напевы поднебесной сказки,
И жаворонок, не страшась огласки,
Взовьётся песней в тишине полей!..
Я среди тех, кто жаждет песнопенья,
Ведь песни вечны, хоть не вечны мы,
Весна в цвету и слышатся напевы:
И пенье птиц, и мерный плеск волны...
Побудьте с песней этой одинокой,
С моей невестой неба – синеокой...
Как упоительны напевы в тишине,
Она поёт о вас и обо мне.
(мелодизированный речитатив)
Цветами монастырь наш славился давно.
Весной в нём рай земной, но ныне
Глубоким снегом всё занесено,
Всё кажется мне белою пустыней,
И только купола церквей
Сверкают золотом над ней.
Направо от ворот, вблизи собора,
Из-за дерев, едва видна,
Моя ютится келья в два окна.
Приманки мало в ней для суетного взора:
Дощатая кровать, покрытая ковром,
Два стула кожаных, меж окон стол дубовый
И полка книг церковных над столом
В киоте лик Христа, на Нём венец терновый.
(исполняет песнь «Легенда», слова А. Плещеева)
Был у Христа-младенца сад
И много роз взрастил он в нём,
Он трижды в день их поливал,
Чтоб сплесть венок себе потом.
Когда же розы расплели
Детей еврейских созвал он;
Они сорвали по цветку
И сад был весь опустошён.
Припев:
Взростятся цветы,
Воскреснет Любовь,
Коль живы мечты
В счастливую новь!.. – 2 раза
- Как ты сплетёшь себе венок,
В твоём саду нет больше роз?
«Вы позабыли, что шипы
Остались мне», - сказал Христос.
И из шипов они сплели
Венок колючий для него,
И капли крови вместо роз
Чело украсили его...
Припев:
Взростяться цветы,
Воскреснет любовь,
Коль живы мечты
В счастливую новь!.. – 2 раза
(говорит задумчиво)
Жизнь монастырская без бурь и без страстей
Мне кажется каким-то сном беспечным.
Не слышу светских фраз, затверженных речей
С их вечной ложью и злословьем вечным,
Не вижу пошлых, злобных лиц...
Но Бог поможет мне; Его любви нет меры
И милосердью нет границ!..
(исполняет песнь «Заря вечерняя», слова А. Садкова)
У ручья за рощей –
Монастырский сад.
Солнце – лик Твой, Отче,
Лик Христа – закат.
И, венчая вечер,
Снизошёл Христос,
Умащая сердце
Сладким током слёз.
Припев:
Сделай мне, Боже, сердце открытым
Для покаяний и для молитвы... – 2 раза
Зорька угасает
Над распятьем дня,
Звон вечерний тает
В пенье соловья!
И царица ночи
Звёздный ткёт узор...
Воскрешает рощу
Соловьиный хор...
Припев:
Сделай мне, Боже, сердце открытым
Для покаяний и для молитвы... – 2 раза
Душу грусть не точит,
Так легко дышать...
Сердце – лик Твой, Отче,
Лик Христа – Душа!..
Если б каждый вечер
Явлен был Христос,
Умащая сердце
Сладким током слёз...
Припев:
Сделай мне, Боже, сердце открытым
Для покаяний и для молитвы... – 2 раза
 Креститься, говорит негромко
Проснувшись, каждый день я к старцу Михаилу
Иду на послушанье в скит.
Ему на вид лет сто, он ходит через силу,
Но взор его сверкает и горит.
Он говорит со мной сердечно,
И показал мне гроб, в котором тридцать лет
Спит, как мертвец, он, саваном одет,
Готовясь к жизни бесконечной...
Я с умилением и горестью сердечной
Смотрел на этот дар унынья и борьбы.
Но старец спит в нём только летом;
Теперь в гробу суровом этом
Хранятся овощи, картофель и грибы.

                       КАРТИНА ВТОРАЯ

     Звучит тихая музыка, предвосхищая встречу с холодной серебрящейся красотой зимнего леса, одного из четырёх русских чудес времён года – зимы. Из окон кельи видны деревья с большими хлопьями снега на их ветвях.
А п у х т и н  (мелодекламация) 
День знаменательный, и как бы я его
Мог описать, когда бы был поэтом!
По приказанью старца моего
Поехал я рубить дрова с рассветом
В сосновый бор. Я помню, в первый раз
Я проезжал его, томим тяжёлой думой;
Октябрьский серый вечер гас,
И лес казался мне могилою угрюмой:
Так был тогда он мрачен и уныл!
Теперь блеснул он мне красою небывалой.
В восторге, как ребёнок малый,
Я вежды широко раскрыл...
(следует музыкальный речитатив)
Покрыта парчовым блестящим одеяньем,
Стояла предо мной гигантская сосна;
Кругом глубокая такая тишина,
Что нарушать её боялся я дыханьем.
Деревья стройные, как небеса светлы,
Вели, казалось, в глубь серебряного сада,
И хлопья снежные, пушисты, тяжелы,
Повисли на ветвях, как гроздья винограда.
И долго я стоял без мыслей и без слов...
Когда же топора впервые звук раздался,
Вес лес заговорил, затопал, засмеялся,
Как бы от тысячи невидимых шагов.
А щёки мне щипал мороз сердитый,
И я рубил, рубил один в глуши лесной...
К полудню возвратился я домой
Усталый, инеем покрытый.
О, никогда, мои друзья,
Так не был весел и доволен я
На ваших сходках монотонных
И на цинических пирах,
На ваших раутах игриво-похоронных,
На ваших скучных пикниках!
(исполняет песнь «Невыразимы» (слова А. Садкова)
Невыразимы: Божий Свет
И каждая былинка,
Дорога, посох и сума,
Росистая тропинка.
Невыразимы небеса,
Зарёй, венчая землю...
Всю эту дивную красу
Душою я приемлю.
Невыразимый солнца свет,
Невыразимы звёзды
И лунный свет, и санный след
Рябиновые гроздья.
Невыразимый ты, Господь,
Даруешь нам понятье, -
Как весь Твой необъятный свет
Нам заключить в объятья...

                     КАРТИНА ТРЕТЬЯ

     Монашеская келья. Мерцает зажжённая  лампада и свечи перед святыми образами. Царят тишина и покой.  
А п у х т и н  (говорит негромко)
Неверие моё меня томит и мучит,
Я слепо верить не могу.
Пусть разум веры враг и нас лукаво учит,
Но нехотя внимаю я врагу.
Увы, заблудшая овца я в Божьем стаде...
Наш ризничий – известный Варлаам –
Читал сегодня проповедь об аде.
Подробно, радостно, как будто видел сам,
Описывал, что делается там:
И стоны грешников, молящих о пощаде,
И совести, и глаз, и рук, и ног
Разнообразные страданья...
Я заглушить в душе не  мог негодованья.
Ужели правосудный Бог
За краткий мир грехопаденья
Нас мукой вечною казнит?
И вечером побрёл я в скит,
Чтоб эти мысли и сомненья
Поведать старцу. Старец Михаил
Отчасти только мне сомненья разрешил.
Он мне сказал, что, верно, с колыбели
Во мне все мысли грешные живут,
Что я смердящий пёс и дьявольский сосуд...
Да помыслы мои успеха не имели!..
Исполняет музыкальный речитатив «Элегия», слова А. Садкова
В холодной синеве природа онемела,
Поднялся белый сон над стынущим ручьём.
И где-то далеко за рощей отзвенела
Осенняя печаль отлётным журавлём.
И чудится душе, встревоженной мечтами,
Безглазый лик времён дохнул из прошлых бурь,
Ветлою гнётся жизнь, и мчатся дни за днями
Певучей желтизной в предвечную лазурь.
В заоблачных путях, где звёздной нет печали.
Но там, где нет тебя, я всё отверг, как зло,
И за тобой лечу, в твой белый круг объятий,
В безбрежные края, где Солнце расцвело.
И всё вперёд гляжу – над белою страною,
Мелькнёт ли вновь, Господь, сияющий Твой лик,
Сольёмся ли с тобой сладчайшею струёю,
Твой, орошая сад и огненный цветник.
Я долго тешил взор в забаве бесполезной.
Живые горы звёзд держал в ладонях рук.
И вот спустилась ночь, и бросил я мой звёздный,
Мой звонкий, звёздный дождь в пустой её сундук...
Драматический речитатив
Увы! меня открыли! Пишет брат,
Что всюду о моём побеге говорят,
Что все смеются до упаду,
Что басней города я стал, к стыду друзей,
И просит прекратить скорей
Мою, как говорит он, «ескападу».
Я басня города! Не всё ли мне равно?
В далёкой, ранней юности, бывало,
Боялся я того, что может быть смешно,
Но это чувство скоро миновало.
Теперь, когда с людьми все связи порваны,
Как сами мне они и жалки и смешны!
Мне дела нет до мнений света,
Но мнение одно хотел бы я узнать...
Что говорит она? Впервые слово это
Я заношу в заветную тетрадь...
Её не назвал я... но что-то
Кольнуло сердце, как ножом.
Ужель ничем, ничем: ни трудною работой,
Ни долгою молитвой, ни постом
Из сердца вырвать не придётся
Воспоминаний роковых?
Оно, как прежде, ими бьется,
Смешно ли лгать перед самим собою...
Но этих помыслов я старцу не открою!
Исполняет песнь «Город святых»
Вечность святых видится мне,
Дом мой небесный в родной стороне.
Ночью и днём вижу, как наяву,
Город святых, а над ним синеву...
Припев:
Там, только там – небо чисто от гроз,
Там, только там – в небе тесно от звёзд.
Там – звуки арф и повсюду цветы.
Там – моей жизни святые мечты...
Странник я здесь, мне трудно в пути.
Но уж немного осталось идти
Цепью земных бесконечных дорог,
Где, даже сны в ожиданье тревог.
Припев:
К небу возносится песня моя, -
«Господи, я умоляю Тебя:
В дом к себе блудного сына прими,
С лаской Отцовской меня обними...
Припев:

                        КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ

     Ночь перед Новым годом. Из окна монастырской кельи видна монастырская башня, освещённая пылающим факелом. На башне пробило полночь...
А п у х т и н  (говорит негромко)
На монастырской башне полночь бьет,
И в бездну падает тяжёлый, грустный год.
Я с ним простился тихо, хладнокровно,
Один в своём углу: всё спит в монастыре.
У нас и службы нет церковной,
Здесь Новый год встречают в сентябре.
В миру, бывало, я, в гостиной шумной стоя.
Вел тихий разговор с судьбой наединк5е.
Молил я счастья, - теперь молю покоя...
Чего ещё желать, к чему стремиться мне?
А год тому назад... мы были вместе с нею,
Как будущее нам казалося светло,
Как сердце жгла она улыбкою своею,
Как платье белое к ней шло!..
Не помню, как я с ней расстался,
Могучей страсти пыл мой рос и поднимался;
Как вышел я в тумане на крыльцо...
Когда ж немая ночь пахнула мне в лицо,
Я понял, что меня влечёт неудержимо
К её ногам... и в сладком забытьи
о, мимо, мимо, воспоминания мои!
     Исполняет мелодический речитатив «Небесные покои», слова неизвестного автора
Душе видны небесные покои,
Звезда лучом взглянула на цветы;
Не чудо разве это неземное.
Что встретились лучами я и ты?
Вращенье сфер излечит все невзгоды,
Вот новая румянится заря...
Куда-то исчезают наши годы,
В которые не тонут якоря.
Прощайте удивительные страны,
Российские прощайте города...
В лесах России, как это не странно,
Нашёл приют я этот навсегда...
Душа омылась счастьем и покоем,
И ждёт весны, как расцветут цветы...
Мне видятся небесные покои,
Где встретились лучами я и ты!..
Мелодекламация
Зачем былого пыл тревожный
Ворвался вихрем в жизнь мою,
И разбудил неосторожно
В груди дремавшую змею?
Она опять вонзила в сердце жало,
По старым ранам вьётся и ползёт,
И мучит, мучит, как бывало,
И мне молиться не даёт.
А завтра пост. Дрожа от страха.
Впервые исповедь монаха
Я должен Богу принести...
Пришли же, Господи, мне силу на пути,
Дай мне источник слёз и чистые восторги,
Вручи мне крепкое копьё,
Которым, как Святой Георгий,
Я б раздавил прошедшее моё!
Исполняет песнь «Без надежды надеюсь», слова народные
Прочь печальные думы седые!
Нынче время поры золотой!
Неужели года золотые
Беспросветной пройдут чередой?
Нет, я петь и в слезах не устану,
Улыбнусь и в ненастную ночь.
Без надежды надеяться стану,
Буду жить! Прочь, печальные, прочь!
Я цветы на морозе посею
Устном поле, в убогом краю.
Те цветы я горючей своею,
И горячей слезой окроплю.
И холодного снега не станет,
Ледяная растает броня.
И цветы зацветут и настанет
День весны и зимой для меня.
Всю студеную ночку промаюсь,
Буду в темень глядеть пред собой,
Королевы ночи дожидаясь –
Путеводной звезды голубой.
Да и в горе я петь не забуду.
Улыбнусь и в ненастную ночь.
Без надежды надеяться буду,
Буду жить! Прочь, печальные, прочь!..
Понижая голос, исполняет лирический речитатив
Труды говения я твёрдо перенёс,
Господь послал мне много тёплых слёз
И покаянья искреннее слово...
Но нынче – в день причастия святого, -
Когда к часам я шёл в собор,
Передо мною женщина входила...
Я задрожал, как лист. Вся кровь во мне застыла.
О, Боже мой! Она!.. Упорный, долгий взор
Её заставил оглянуться.
Нет, обманулся я. Как мог я обмануться?
И сходства не было: её походка, рост –
И только... Но с тех пор я исповедь и пост –
Всё позабыл, молиться я не смею,
Покинула меня святая благодать,
Я снова полон только ею,
О ней лишь я могу и думать, и писать!
Два месяца безоблачного счастья!
Пусть невозвратно канули они,
Но как не вспомянуть в печальный день ненастья
Про тёплые, про солнечные дни?
Постылый век... Мне монастырь святой
Казался пристанью надёжной,
Расстаться надо мне и с этою мечтой!
Напрасно переплыл я океан безбрежный,
Напрасно мой челнок от грязных спасся волн, -
На камни острые наткнулся он нежданно,
И хлынула вода, и тонет бедный чёлн
В виду земли обетованной.
Исполняет песнь «Бурное море», слова А. Садкова
Долей враждебною, волею страстною,
Сердце изранено битвой напрасною.
Вечное море, бурное море,
Ты усмири мои боли и горе...
Припев:
Мой парус, наполненный ветром ненастья,
Полощется трепетно в поисках счастья.
Срывает одежды мне ветер забвенья,
О вечность надежды, часы и мгновенья!..
Вечное море, бурное море,
Гимны-псалмы я пою на просторе.
Ты осени лучезарным покровом,
И вдохнови меня Божеским словом.
Припев:
                        КАРТИНА ПЯТАЯ

     Весенний тёплый вечер. Через открытое окно в келье слышна весенняя капель и слышно, как с горы, бегут, журчат ручьи.
А п у х т и н  (декламирует задумчиво)
Как медленно проходит день за днём,
Как в одиночестве моём
Мне ночи кажутся и долги, и унылы!
Всю душу рассказать хотелось бы порой,
Но иноки безмолвны, как могилы...
Как будто чувствуют они, что я чужой,
И от меня невольно сторонятся...
Игумен, ризничий боятся,
Что я уйду из их монастыря,
И часто мне читают поученья,
О нуждах братии охотно говоря;
Но речи их звучат без убежденья.
А духовник мой, старец Михаил,
На днях в своём гробу навеки  опочил.
Исполняет песню «Город Святых», слова А. Садкова
Город Святых видится мне,
Дом мой Небесный в родной стороне.
Ночью и днём вижу, как наяву,
Город Святых, а над ним – синеву...
Припев:
Там, только там – небо чисто от гроз,
Там, только там – в небе тесно от звёзд.
Там звуки арф, неземные цветы,
Там моей жизни святые мечты...
Странник я здесь. Мне трудно в пути.
Но уж немного осталось идти
Цепью земных бесконечных дорог,
Где, даже сны в ожиданье тревог.
Припев:    

Художественное чтение, сопровождаемое музыкой (мелодический речитатив)         
          Христос воскрес! Природа воскресает,
Бегут, шумят весенние ручьи,
И теплый ветерок и нежит, и ласкает
Глаза усталые мои.
О, Боже мой! Зачем томлюсь я тут?
Мне тридцать лет, совсем здоров я телом,
И наслаждение, и труд
Могли бы быть ещё моим уделом,
А между тем я жалкий труп душой.
Мне места в мире нет. Давно ли
Я полной жизнью жил и гордо жаждал воли,
Надеялся на счастье и покой?
От тех надежд и тени не осталось,
И признак юности исчез...
А в церкви громко раздавалось:
«Христос воскрес! Христос воскрес!»
«Она была твоя!» - шептал мне вечер мая,
Дразнила долго песня соловья,
Теперь он замолчал, и эта ночь немая
Мне шепчет вновь: «Она была твоя!»
И некуда бежать, и мучит ночь немая,
Рисуя, милые, знакомые черты...
О незабвенная! О вечно дорогая!
Откликнись, отзовись, скажи мне: где же ты? 
Говорит речитативом, с чувством раскаянья, понижая голос
Сейчас ударит колокол соборный,
По всем дорожкам сада там и тут
Монахи медленно в своей одежде чёрной,
Как привидения идут.
И я туда пойду, попробую забыться,
Попробую унять бушующую страсть,
К ногам Спасителя упасть
И долго плакать и молиться!
Теперь я не прошу ни счастья, ни забвенья,
Нет у меня ни сил, ни слёз...
Пошли мне смерть, пошли мне смерть скорее!
Чтоб мой язык, в безумье цепенея,
Тебе хулы не произнёс;
Чтоб дикий стон последней муки
Не заглушил молитвенный псалом;
Чтоб на себя не наложил я руки
Перед Твоим безмолвным алтарём!
Вдруг образ матери передо мной предстал,
Давно забытый образ. В колыбели
Меня, казалось, чьи-то руки грели,
И чей-то голос тихо напевал:
Исполняет песню «Соло соловья», слова А. Садкова
В саду, где растут ивы и цветы, -
В раю благословенной музыки,
При бледном свете полной луны –
Внезапно запел соловей...
Припев:
Утром весенним солнце взойдёт,
Иве плакучей слёзы утрёт;
И над рекою – в гуще ветвей
Соло исполнит солист соловей!..
Пусть с ветки ивы вспорхнул чародей,
Встряхнувший росу с ветвей.
В саду, где растут ивы и цветы,
Вновь запоёт соловей!..
Припев:
                    КАРТИНА ШЕСТАЯ
 
  Монастырская келья. За окнами осень. Видны тяжелые алые гроздья ряби-ны и золотые листья клёнов, тополей и берёз. Апухтин молится и делает земные поклоны с чётками в руках. Встаёт с колен, подходит к окну...
А п у х т и н   Распахивает окно. Декламирует, взволнованно, но сдержанно (выразительный речитатив)
За дерзкие слова, за ропот мой греховный
Господь достойно покарал меня:
Да так, что иноки на паперти церковной
Нашли меня с восходом дня
И в келью принесли. Я помню, что сначала
Болезнь меня безжалостно терзала.
То гвоздь несносный, муча по ночам,
В моём мозгу пылавшем шевелился,
То мне казалось, что какой-то храм
С колоннами ко мне на грудь валился;
И горем я, и жаждой был томим.
Потом утихла боль, прошли порывы горя,
И я безгласен, недвижим
Лежал на дне неведомого моря.
Среди туманной, вечной мглы
Я видел только волн движенье.
И были волны те так мягки и теплы,
Так нежило меня прикосновенье
Их тонких струй. Особенно одна
Была хорошая, горячая волна.
Я ждал её. Я часто издалёка
Следил, как шла она высокою стеной,
И разбивалась надо мной,
И в кровь мою вливалася глубоко.
Однажды я проснулся, и ясней
Во мне явилося сознанье,
Что я ещё живу среди людей
И обречён на прежнее страданье.
Какой тоской заныла грудь,
Как показался мне ужасен мир холодный,
И жадным взором я искал чего-нибудь,
Чтоб прекратить мой век бесплодный...
Понижает голос, говорит с паузами, словно размышляя вслух.
Теперь меня игумен посетил
И объявил мне с видом снисхожденья,
Что я болезнью грех свой искупил
И рясофорного достоин постриженья,
Что если я произнесу обет,
Мне в мир возврата больше нет.
Он дал мне две недели срока,
Чтоб укрепиться телом и умом,
Чтобы молитвой и постом
Очиститься от скверны и порока.
Исполняет музыкальный речитатив
И вот смотрю, на бедный тополь мой
Я долго взором, полным муки.
Туман окутал белой пеленой,
Он к небу ветви голые простёр,
Как бы молящие, беспомощные руки.
И листья жёлтые всю землю покрывали –
Символ забвенья и печали,
Рукою смерти вытканный ковёр!
Последний день свободы, колебанья
Уж занялся над тусклою землёй,
В последний раз любви воспоминанья
Насмешливо прощаются со мной.
А завтра я дрожащими устами
Произнесу монашества обет.
Я в божий храм, сияющий огнями,
Войду босой и рубищем одет.
И над душой, как в гробе мирно спящей,
Волной неслышной время потечёт,
И к смерти той, суровой, настоящей,
Не будет мне заметен переход.
По тёмной, узкой лестнице шагая,
С трудом спускался я ... Но близок день:
Я встрепенусь и, посох мой роняя.
Сойду одну последнюю ступень.
Засни же, сердце! Молодости милой
Не поминай! Окончена борьба...
О Господи, теперь прости, помилуй
Мятежного, безумного раба!
Исполняет песнь «Элегия»,  слова А. Садкова.
В холодной синеве природа онемела,
Поднялся белый сон над стынущим ручьём.
И где-то далеко за рощей отзвенела
Осенняя печаль отлётным журавлём.
И чудится душе, встревоженной мечтами.
Безглазый лик времён дохнул из прошлых бурь,
Ветлою гнётся жизнь, и мчатся дни за днями
Певучей желтизной в предвечную лазурь.
В заоблачных путях, где звёздной нет печали,
Но там, где нет тебя, я всё отверг, как зло,
И за тобой лечу, в твой белый круг объятий,
В безбрежные края, где солнце расцвело.
И всё вперёд гляжу – над белою страною,
Мелькнёт ли вновь, Господь, сияющий Твой Лик,
Сольёмся ли с Тобой сладчайшею струёю,
Твой орошая сад и огненный цветник.
Я долго тешил взор в забаве бесполезной,
Живые горы звёзд держал в ладонях рук.
И вот спустилась ночь, и бросил я мой звёздный,
Мой звонкий, звёздный дождь в пустой её сундук.
В холодной синеве природа онемела,
Поднялся белый сон над стынущим ручьём.
И где-то далеко за рощей отзвенела
Осенняя печаль отлётным журавлём...
     В открытое окно кельи падает на стол письмо. Апухтин быстро вскрывает конверт бегло читает. Прижимая конверт к своей груди невольно восклицает.
Она меня зовёт!.. Как с неба гром нежданный
Среди холодного и пасмурного дня,
Пять строк её письма упали на меня...
Что это? Бред иль сон несбыточный и странный?
     Взволнованный оглядывается, прислушивается, снова бегло читает письмо, и, прижимая его к своей груди, говорит тихо
Пять строк всего... но сотни умных книг
Сказали б меньше мне. В груди воскресла сила,
И радость страшная, безумная на миг
Всего меня зажгла и охватила!
О да, безумец я! Что ждёт меня? Позор!
Не в силах я обдумывать решенья:
Ей жизнь моя нужна, к чему же размышленья?
Когда уйдёт вся братия в собор,
Я накануне постриженья
Отсюда убегу, как вор,
Погоню слышащий, дрожащий под ударом...
А завтра иноки начнут меня судить.
И будет важно им игумен говорить:
«Да, вы его чуждалися недаром!
Как хищный волк он вторгся к нам,
В обитель праведную Божью;
Своей кощунственною ложью
Он осквернил Господний храм!»
Нет, верьте: не лгала душа моя больная,
Я оставляю здесь правдивый мой дневник,
И, может быть, хотя мой грех велик,
Меня простите вы, его читая.
А там что ждёт меня? Собранье палачей,
Ненужные слова, невольные ошибки,
Врагов коварные улыбки
И шутки плоские друзей.
Довольно неудач и прежде рок суровый
Мне сеял на пути: смешон я в их глазах;
Теперь у них предлог насмешки новый:
Я – неудавшийся монах!
А ты, что скажешь ты, родная, дорогая?
Ты засмеёшься ли, заплачешь надо мной,
Или, по-прежнему, терзая,
Окутаешь себя короной ледяной?
Лирическая мелодекламация исполняется взволнованно.
Но жизнь моя нужна, разгадка в этом слове –
Возьми ж её с последней каплей крови,
С последним стоном сердца моего!
Как вольный мученик иду я на мученье,
Тернистый путь не здесь, а там:
Там ждёт меня иное отреченье,
Там ждёт меня иной, бездушных храм!
Прощай же, тихая, смиренная обитель!
По миру странствуя, тоскуя и любя,
Преступный твой беглец, твой мимолётный житель
Не раз благословит, как родину, тебя!
Прощай, убогая, оплаканная келья,
Где год тому назад с надеждою такой
Справлял я праздник новоселья,
Где думал отдохнуть усталою душой!
Хотелось бы сказать ещё там много, много
Того, что душу жгло сомненьем и тревогой,
Что в этот вечно памятный мне год
Обдумал я в тиши уединенья...
Но некогда писать, мне дороги мгновенья:
Скорее в путь! Она меня зовёт!..
    Исполняет песнь «Из мая в май», слова В. Волкова
Опять светло зазеленеют дни
О, музыка облиственного края.
Разлей меня на всё пространство мая
И снова к родине живым верни.
Как речка – шумом, как сосна - смолой
Как птица - голосом, добро – молвою,
Так я хочу повеять над землёй
Своею доморощенной судьбою.
Живу в предчувствии успеха своего,
Иду к нему сквозь тяжкую усталость.
Глядишь порой – готово торжество!
Проснёшься – ничего и не осталось.
Растерянный, скрываешься в тени,
Построенные корабли сжигая.
И вдруг опять зазеленеют дни,
И разольют на всё пространство мая.
Опять весна! Любой её росток
До времени свой цвет хранит в бутоне,
В какой-то час, в какой-то верный срок
Он зёрна высыплет на чьи-нибудь ладони.
Опять светло зазеленеют дни
О, музыка облиственного края.
Разлей меня на всё пространство мая
И снова к родине живым верни...
                                                            Конец спектакля